Люди живущие там, сами говорят, что живут как-будто, как на пороховой бочке, пишет "ЭК".
Ашкелон сейчас очень горячая точка. Очень сильно бомбят, агрессивно!
Анатолий Маникин — уроженец Алматы, в Израиле с 1994 года, женат, три сына 26, 25 и 11 лет.
Живет сейчас в городе Ашкелон, который расположен почти у самой границы, из-за которой летят ракеты, выпущенные ХАМАС.
Анатолий Маникин: Ашкелон сейчас очень горячая точка. Очень сильно бомбят, агрессивно. Залпы идут по 20-30 ракет. Их ракета напичкана арматурой диаметром 16 мм, нарубленной по диагонали длиной примерно 2-3 см. На расстоянии 50 м после взрыва пробивает металл толщиной в сантиметр. Есть у них и тяжелые ракеты, которые летят в центр страны, в сторону города Лод и Тель-Авива. А от нас до сектора Газа 7-10 км. Вчера ракета попала в склад нефтепродуктов, до сих пор там горит цистерна.
ЭК: У вас была эвакуация?
Анатолий Маникин: Эвакуаций у нас ведь не делают. Город подготовлен, в каждом доме есть специальные защищенные комнаты, есть укрытия и в магазинах, учреждениях, на дорогах. Кроме того, система оповещения Израиля в течение двух секунд определяет точку падения запущенной с той стороны ракеты. На то, чтобы укрыться, в основном хватает 30-45 секунд. У нас на фирме четыре точки укрытия, и у нас буквально 25 секунд, чтобы добраться до них. В принципе, этого времени хватает. Система предупреждения обстрела работает идеально. Поэтому сильно не переживаем.
ЭК: Есть ли в городе пострадавшие от обстрелов?
Анатолий Маникин: Пострадавших немного. В основном это те, кто напугался, поддался панике. А две женщины погибли, выйдя в магазин.
ЭК: Магазины, получается, работают?!
Анатолий Маникин: Да, все в городе работает, ничего не закрылось. Правительство все держит на контроле и постоянно информирует население.
Детям очень сложно все это объяснить. Им очень страшно было...
Наталья Голдман живет с мужем и трехлетней дочуркой Элечкой в городе Рамат-ган, который вместе с рядом городов входит в Тель-Авивский мегаполис, называемый Гуш-Дан. В Израиле живет с 1996 года.
ЭК: То есть вы совсем не спали этой ночью?
Наталья Голдман: Нет, мы все время смотрели новости. У нас есть специальные приложения, которые оповещают, где, в каких местах и что происходит. Там, где мы живем, у нас есть полторы минуты, чтобы спрятаться. А чем ближе к югу, тем меньше времени дается.
ЭК: А были ли перебои с электричеством, интернетом и прочей коммуналкой?
Наталья Голдман: Нет, у нас не было. Были попадания в соседних, очень близких от нас городах — Бней-Брак, Гиватаим… Тут же нет четкой границы между городами: один вливается в другой, особенно в центре страны.
Так вот, в Гиватаиме, я знаю, было прямое попадание в дом, и там были пострадавшие. То есть очень много ущерба в Израиле причинено зданиям, собственности, имуществу…
ЭК: Вы привыкли к такой чрезвычайной ситуации — это общее настроение израильтян?
Наталья Голдман: Находиться при этом… это страшно, конечно. Я даже не хочу на видео снимать то, что происходит.
С каким бы оптимизмом я сейчас с вами не говорила, что солнце светит, небо голубое, люди пытаются вернуться к жизни и работе, а… Например, моя мама живет одна в Ашдоде и большая часть семьи в Ашкелоне. Это как раз там, где самые массивные обстрелы происходят...
