С 6 лет Айсулу насиловал отчим. О последствиях пережитого она рассказала корреспонденту NV.kz.
— Это оставило отпечаток, — рассказывает она. – Хоть я не вижу в этом проблемы, но я не доверяю мужчинам. Вообще. Я не хочу строить семью, потому что я боюсь этого. Мне хорошо одной.
— Как это произошло в первый раз?
— Знаете, я не буду вдаваться в подробности. Но мне тогда было 6 и наш «новый папа» показал мне, что у него есть. Он мог зайти ко мне в ванну, смотреть на меня, когда я переодевалась. В детстве он представлял это как игру. А на доверии ребенка очень легко сыграть! Мы играли, я помню, мне даже было приятно. А потом я поняла, сама, когда мне было уже 10 или 11, что так «папа» не ведет себя с дочерью.
— А мама знала? Как она относилась к этому?
— Она не верила. А этот все устраивал так, что она бы и не поверила, играл на том, что я якобы не принимаю его как отца и наговариваю. Дома они пили постоянно "по-черному". Мать не любила меня, она меня била, издевалась. За то, что я рассказывала, мне же еще и прилетало. Поэтому я стала молчать, а когда мне было 12, все открылось.
— Что тогда произошло?
— Тогда мама увидела это все своими глазами. И выгнала его. Не знаю, что с ним потом стало, она перестала с ним вообще как-то контактировать. Но то, что произошло, она не исправит уже никогда. Я не могу ее воспринимать. Мы вроде заключили перемирие, я даже поняла, почему она так поступала со мной тогда. Она ведь любила его, и еще долго мне потом вспоминала, что из-за меня ее жизнь тогда разрушилась, что это я соблазнила его. В 12 лет, да! Его вроде потом поймали и посадили. Она еще бегала к нему потом на свиданки.
— Как ты стала жить самостоятельно?
— Да очень просто. Я стала работать очень рано, в 14 лет. Где придется мыла полы, разносила газеты, раздавала листовки, продавала мороженое. Да много где можно было заработать, тогда к труду несовершеннолетних не относились так строго.
Накопила постепенно, и ушла на съемную комнату в 17 лет. Потом стала работать, сняла квартиру с подругами. Отучилась на парикмахера, работаю, деньги получаю. А мать как была, так и осталась со своими друзьями-алкашами. Не знаю кого она сейчас водит, как она живет. Не общаюсь с ней.
— Как ты сейчас живешь?
— Хорошо. Не переживаю вообще. У меня все есть, я довольна этим. А дальше поживем – увидим.
