Принято считать, что материнство — это не только предназначение каждой женщины, но и счастье для нее.
Однако израильская исследовательница Орна Донат в работе «Сожаления о материнстве» (Regretting Motherhood) подробно задокументировала опыт женщин, которые заявили, что их материнство — ошибка.
В этом признались совершенно обычные, не маргинальные женщины: им от 26 до 73 лет, у них один ребенок или несколько (у некоторых уже внуки), они работают, учатся, у многих есть мужья, жилье и вполне обеспеченная жизнь. Их объединяет одно — они несчастны из-за того, что стали матерями. Почему это происходит и можно ли изменить общество так, чтобы женщины перестали страдать от тягот родительства?
Об этом по просьбе «Ленты.ру» с Орной Донат поговорила журналистка Дарья Шипачева.
«Позволить женщинам быть хозяйками своего тела опасно для общества»
Когда вы осознали себя как чайлдфри? И столкнулись ли вы в связи с этим с проблемами — общественным осуждением, давлением, критикой?
Орна Донат: В 16 лет я поняла, что не буду матерью, а не то, что у меня не будет детей. Я специально делаю акцент именно на материнстве, а не на детях, как будто с ними что-то не так. Так что я идентифицирую себя не как чайлдфри, а как женщина, которая не хочет быть матерью.
Я никогда не считала свое нежелание быть матерью проблемой, которую нужно решать: для меня казалось логичным, что некоторые женщины хотят быть матерями, а другие — нет. Однако вскоре я обнаружила, что общество относится ко мне так, как будто у меня есть проблема, которую нужно решить, и именно это отношение стало моей проблемой. Не мое нежелание быть матерью как таковое.
Здесь, в Израиле, женщины, которые не хотят быть матерями, по-прежнему осуждаются — их называют ненастоящими женщинами, неженственными, безумными, инфантильными и эгоцентричными.
Как давно вы изучаете вопросы материнства, отцовства и родительства в целом? И к каким основным выводам пришли?
Я занимаюсь гендерными исследованиями в области материнства и отцовства с 2003 года. В 2007 году защитила магистерскую диссертацию об израильских женщинах и мужчинах, которые не хотят быть родителями, — она была опубликована в виде книги в 2011 году (правда, только на иврите).
Это исследование расширило и углубило мое понимание социальной аксиомы, согласно которой материнство — это «по природе»: якобы естественно, что женщины хотят быть матерями, потому что они женщины; предположительно естественно, что любая женщина, которая считается физически и эмоционально здоровой, знает, что делать после рождения ребенка, ведь она женщина; и якобы естественно, что любая женщина оценит материнство как достойное изменение в своей жизни и предоставит обществу «счастливый конец» истории, поскольку это является сутью ее существования — ведь она женщина.
Разрешение женщинам и матерям формулировать свои собственные истории, которые, как правило, очень разнообразны, может означать, что общество должно переосмыслить эту аксиому.
А она очень полезна для государства, экономики, капиталистического строя, религиозных режимов и патриархальных гетеронормативных интересов.
Признать, что есть женщины, которые не чувствуют себя комфортно в материнстве и сожалеют о нем, — значит позволить женщинам быть хозяйками своего тела, мыслей, воспоминаний, эмоций, желаний и потребностей.
А это, вероятно, опасно для общества — ведь его процветание основано на том, что женщины молча «делают свою работу», не думая о том, что можно жить как-то иначе.
«Женщина рожает под угрозой развода»
Во вступлении к исследованию «Сожаления о материнстве» вы говорили, что сначала хотели провести опрос о сожалениях по поводу родительства и женщин, и мужчин, но потом решили сфокусироваться именно на материнстве — ведь оно сильно отличается от опыта отцовства. В чем же основные различия?
В вопросах отношения к родительству существуют явные гендерные особенности.
Первое: многие мужчины могут чувствовать меньшее давление по поводу того, чтобы стать отцами, тем более что они могут стать отцами и в более старшем возрасте. Кроме того, чтобы считаться мужественным, необязательно становиться отцом. А вот материнство как будто является доказательством женственности.
Второе: существует гендерное разделение в вопросах ухода за детьми — от женщин ожидают, что именно они в основном будут заниматься воспитанием общих детей. Так что многие мужчины могут хотеть стать отцами — и в то же время верить, что им удастся избежать обязательств по воспитанию своих детей.
Я взяла интервью у десяти мужчин, которые сожалеют о том, что стали отцами.
Одно из важных различий между ними и женщинами, с которыми я беседовала, заключается в том, что большинство из них не желали быть отцами, но партнерша мечтала стать матерью, а они не хотели расставаться с ней.
Это отличается от той ситуации, когда женщина рожает под угрозой развода — а у нескольких участниц моего исследования был именно такой случай.
Но я не могу сделать каких-то глобальных выводов о «сожалеющих отцах» — нужно провести больше исследований на эту тему.
Вы упоминали в исследовании, что вам потребовалось много времени, чтобы собрать достаточное количество респонденток, именно потому, что тема сожалений о материнстве табуирована. Сколько времени у вас ушло на подготовку к исследованию?
Отказывались ли респондентки от участия накануне интервью — и если да, то как они объясняли причины?
Мне понадобилось полтора года, чтобы найти достаточное количество женщин для полноценного запуска исследования.
Три женщины отменили интервью незадолго до того, как мы собирались встретиться, — они отказались от участия, потому что не смогли позволить себе вслух сказать, что сожалеют о материнстве. Это не значит, что они о нем не сожалеют — они были уверены в своих чувствах, просто для них было невыносимо иметь свидетеля их «постыдных» переживаний.
«Где наше право на заботу?»
В исследовании вы говорите о том, что фрейдистские теории только усугубили положение матерей. Теперь любая ошибка женщины — это пожизненная травма для ее ребенка, ведь все проблемы родом из детства... Это создает невыносимый груз ответственности для родителей, который несут в основном матери. Что можно сделать, чтобы как-то облегчить это бремя?
Я думаю, что первый шаг — признать женщин субъектами, а не объектами.
Я вроде говорю очевидную вещь, но в патриархальном укладе многим это не кажется очевидным — что мы люди из плоти и крови, а значит, мы можем стараться изо всех сил быть идеальными, но не добиться успеха. Это также означает, что мы можем ошибаться.
Как достичь всеобщего понимания того факта, что женщина — субъект?
Это сложно сделать без второго шага: признания, что материнство — это отношения. Не какая-то «сакральная связь», а лишь один из видов человеческих отношений, в которые мы все вовлечены.
И как любые другие межличностные отношения, материнство может вызывать самые разнообразные эмоции: это и радость, и скука, и ненависть, и ревность, и любовь, и ярость, и — да! — сожаление.
И как в любых других взаимоотношениях главное — быть внимательными к другому, слушать его. Когда поступаешь нехорошо, брать на себя ответственность и извиняться, а впоследствии, если необходимо, пытаться поступить иначе. Если применять это все и к родительству, тогда, вероятно, поведение матери не станет для ребенка травмирующим опытом.
Полный материал читайте на Lenta.ru.
